• Дванадесятих же Апостолов• Святые мученики Феодор варяг и сын его Иоанн• Святая равноапостольная княгиня Ольга• Житие святаго равноапостольного князя Владимира
СТРАДАНИЯ СВЯТЫХ ПЕРВОМУЧЕНИКОВ РОССИЙСКИХ ФЕОДОРА ВАРЯГА И СЫНА ЕГО ИОАННА (память 12/25 июля)
Святые мученики Феодор варяг и сын его Иоанн жили в Киеве в X столетии, когда варяги, предки нынешних шведов и норвежцев, принимали особенно деятельное участие в государственной и военной жизни России. Купцы и воины, одни из них прокладывали новые торговые пути в Византию, на Восток, другие участвовали в походах на Царьград, составляли значительную часть населения древнего Киева и княжеских наемных дружин. Главный торговый путь России — из Балтийского моря в Черное — называли тогда путем «из варяг в греки». На варяжскую дружину опирались в своих начинаниях вожди и устроители ранней русской государственности. Как и славене, среди которых они жили, многие из заморских пришельцев под влиянием Византийской Церкви принимали святое крещение.
Россиа занимала срединное место между языческой Скандинавией и православной Византией, поэтому господствующими в духовной жизни Киева оказывались попеременно то живительное влияние христианской веры, шедшее с юга (при блаженном Аскольде в 860-882 гг., при Игоре и святой Ольге в 940-950 гг.), то губительные вихри язычества, налетевшие с севера, от Варяжского моря (при кн. Олеге, убившем Аскольда в 882 г., при восстании древлян, убивших кн. Игоря в 945 г., при Святославе, отказавшемся принять крещение, несмотря на настояния своей матери равноапостольной Ольги).
Когда в 972 г. (по другим данным, в 970 г.) Святослав был убит печенегами, великим князем киевским оставался назначенный им старший сын его Ярополк. Средний сын Олег, былинный Вольга Святославич, держал Древлянскую землю; младший Владимир - Новгород. Правление Ярополка (970—978), как правление его бабки Ольги, вновь стало временем преимущественного христианского влияния на духовную жизнь России. Сам Ярополк, по мнению историков, исповедал христианство, но крещения, повидимому, не принял, и это никак не соответствовало интересам скандинавских дружинников-язычников, привыкших считать Киев оплотом своего влияния в землях славен. Их предводители постарались поссорить между собой братьев, вызвали междоусобную войну Ярополка с Олегом, а после того, как был убит Олег, поддержали Владимира в борьбе против Ярополка.
Князь Владимир начинал свой путь убежденным язычником и опирался на варяг, специально приведенных им из-за моря в качестве военной силы. Его поход в Киев 978 года, увенчавшийся полным успехом, преследовал не только военнополитические цели - это был религиозный поход русско-варяжского язычества против киевского христианства. 11 июня 978 года Владимир «сел на столе отца своего в Киеве», а несчастный Ярополк, приглашенный братом для переговоров, при входе в пиршественный зал был предательски убит двумя варягами, пронзившими его мечами. Для устрашения киевлян, среди которых уже многие, как русские, так и варяги, были христианами, в восстановленном и украшенном новыми идолами языческом святилище были совершены неизвестные до того времени у днепровских славен человеческие жертвоприношения. В летописи сказано о поставленных Владимиром кумирах: «И приносили им жертвы, называя их богами, и приводили к ним сыновей и дочерей, и жертвы эти шли бесам... И осквернилась кровью земля Русская и холм тот».
Видимо, к этому периоду торжества язычества в Киеве при вокняжении Владимира следует отнести гибель святых мучеников Феодора варяга и сына его Иоанна.
Жил среди киевлян, сообщает преподобный Нестор Летописец (память 27 октября 9 ноября), варяг, по имени Феодор, долгое время до того пробывший на военной службе в Византии и принявший там святое крещение. Языческое имя его, сохранившееся в названии «Турова божница», было Тур (скандинавское Тор), или Утор (скандинавское Оттар), в старинных рукописях встречается то и другое написание. Вернувшись в языческий тогда Киев, он сохранил веру в Истинного Бога и научил ей своего сына Иоанна, который так же, как и отец, стал исповедовать христианство.
В тот 983 год великий князь Владимир ходил в поход на литовское племя ятвягов и одержал над ними победу. В ознаменование этой победы князь пожелал принести жертвы богам языческим. Здесь внушил диавол служителям своим принести ему жертву человеческую, и сказали старцы и бояре: «Бросим жребий на отроков и девиц, на кого падет он, того и зарежем в жертву богам». Бросили жребий. «Бяше, по сказанию летописца, варяг один, пришедший от грек, и держаше веру христианскую; и бе у него сын, красен лицем и душею, и на него паде жребий». И очевидно, не без умысла, жребий брошенный языческими жрецами, пал на христианина св. Иоанна.
Когда посланные к св. Феодору сообщили, что его сына «избрали себе боги, да принесем его им в жертву», доблестный варяг выступил со смелой проповедью: «Не боги это, а дерево. Нынче есть, а завтра сгниет. Не едят они, не пьют и не говорят, но сделаны человеческими руками из дерева. Бог же Един, Ему служат греки и поклоняются. Он сотворил небо и землю, звезды и луну, солнце и человека и предназначил ему жить на земле. А эти боги что сотворили? Они сами сотворены. Не дам сына моего бесам». Это был прямой вызов христианина обычаям и верованиям язычников. Посланные передали слова святого Феодора народу, и разъяренная толпа язычников окружила их дом и стала угрожать. Однако святые исповедники не испугались. Они поднялись на возвышенную крытую галерею дома, которая строилась на столбах и называлась сенями, и оттуда смотрели на бесновавшуюся толпу. «Если боги ваши действительно боги, — говорил святой Феодор, — пусть пошлют одного из среды своей и тот возьмет сына. А вы к чему хлопочете за них?» Язычники, зная, что святой Феодор — мужественный воин, боялись вступить с ним в открытую борьбу. Поэтому они подсекли столбы, на которых стояли сени, и, когда строение рухнуло, напали на святых Феодора и Иоанна и убили их. Где погребли святых мучеников, неизвестно.
На месте мученической кончины варягов впоследствии святой равноапостольный Владимир воздвиг Десятинную церковь Успения Пресвятой Богородицы, освященную 12 мая 996 года (празднуется 12/25 мая). В нее были перенесены в 1007 году мощи святой равноапостольной Ольги. Восемь лет спустя здесь обрел место последнего упокоения сам святой Владимир, крестивший Русскую землю (память 15/28 юля).
Менее чем через 100 лет после исповеднического подвига киевских варягов Русская Православная Церковь почитала их в сонме святых.
Дивен Бог во святых Своих! Камня и бразды не щадит время, а нижний сруб деревянного дома святых варягов-мучеников, сожженный тысячу лет назад, сохранился до наших дней; он был обнаружен в 1908 году во время раскопок в Киеве у алтаря Десятинной церкви.
СВЯТАЯ РАВНОАПОСТОЛЬНАЯ КНЯГИНЯ ОЛЬГА
При крещении русская княгиня удостоилась имени святой равноапостольной Елены, много потрудившейся в распространении христианства в огромной Римской империи обретшей Животворящий Крест, на котором был распят Господь. Подобно своей небесной покровительнице, Ольга стала равноапостольной проповедницей христианства на необъятных просторах земли Русской. В летописных свидетельствах о ней немало хронологических неточностей и загадок, но вряд ли могут возникнуть сомнения в достоверности большинства фактов ее жизни, донесенных до нашего времени благодарными потомками святой княгини – устроительницы Русской земли. Обратимся к повествованию о ее жизни.
Имя будущей просветительницы России и родину ее древнейшая из летописей – ‘Повесть временных лет’ называет в описании женитьбы Киевского князя Игоря: ‘И привели ему жену из Пскова именем Ольга’. Иоакимовская летопись уточняет, что она принадлежала к роду князей Изборских – одной из древнерусских княжеских династий.
Житие святой Ольги повествует, что впервые состоялась встреча ее с будущим супругом, когда молодой князь охотился ‘в области Псковской’ и, желая перебраться через реку Великую, увидел ‘некоего плывущего в лодке’ и подозвал его к берегу. Отплыв от берега в лодке, князь обнаружил, что его везет девушка удивительной красоты. Игорь воспылал к ней похотью и стал склонять ее ко греху. Перевозчица оказалась не только красива, но целомудренна и умна. Она устыдила Игоря, напомнив ему о княжеском достоинстве правителя и судии, который должен быть ‘светлым примером добрых дел’ для своих поданных. Игорь расстался с ней, храня в памяти ее слова и прекрасный образ. Когда пришло время выбирать невесту, в Киев собрали самых красивых девушек княжества. Но ни одна из них не пришлась ему по сердцу. И тогда он вспомнил ‘дивную в девицах’ Ольгу и послал за ней сродника своего князя Олега. Так Ольга стала женой князя Игоря, великой русской княгиней.
После женитьбы Игорь отправился в поход на греков, а вернулся из него уже отцом: родился сын Святослав. Вскоре Игорь был убит древлянами. Боясь мести за убийство Киевского князя, древляне отправили послов к княгине Ольге, предлагая ей вступить в брак со своим правителем Малом. Ольга сделала вид, что согласна. Хитростью заманила она в Киев два посольства древлян, предав их мучительной смерти: первое было заживо погребено ‘на дворе княжеском’, второе – сожжено в бане. После этого пять тысяч мужей древлянских были убиты воинами Ольги на тризне по Игорю у стен древлянской столицы Искоростеня. На следующий год Ольга снова подошла с войском к Искоростеню. Город сожгли с помощью птиц, к ногам которых привязали горящую паклю. Оставшихся в живых древлян пленили и продали в рабство.
Наряду с этим летописи полны свидетельств о ее неустанных ‘хождениях’ по Русской земле с целью построения политической и хозяйственной жизни страны. Она добилась укрепления власти Киевского великого князя, централизовала государственное управление с помощью системы ‘погостов’. Летопись отмечает, что она с сыном и дружиной прошла по Древлянской земле, ‘устанавливая дани и оброки’, отмечая села и становища и места охот, подлежащие включению в киевские великокняжеские владения. Ходила она в Новгород, устраивая погосты по рекам Мсте и Луге. ‘Ловиша ее (места охоты) были по всей земле, установленные знаки, места ее и погосты, – пишет летописец, – и сани ее стоят в Пскове до сего дня, есть указанные ею места для ловли птиц по Днепру и по Десне; и село ее Ольгичи существует и поныне’. Погосты (от слова ‘гость’ – купец) стали опорой великокняжеской власти, очагами этнического и культурного объединения русского народа.
Житие так повествует о трудах Ольги: ‘И управляла княгиня Ольга подвластными ей областями Русской земли не как женщина, но как сильный и разумный муж, твердо держа в своих руках власть и мужественно обороняясь от врагов. И была она для последних страшна. своими же людьми любима, как правительница милостивая и благочестивая, как судия праведный и никого не обидящий, налагающий наказание с милосердием, и награждающий добрых; она внушала всем злым страх, воздавая каждому соразмерно достоинству его поступков, но всех делах управления она обнаруживала дальновидность и мудрость. При этом Ольга, милосердная по душе, была щедродательна нищим, убогим и малоимущим; до ее сердца скоро доходили справедливые просьбы, и она быстро их исполняла … Со всем этим Ольга соединяла воздержанную и целомудренную жизнь, она не хотела выходить вторично замуж, но пребывала в чистом вдовстве, соблюдая сыну своему до дней возраста его княжескую власть. Когда же последний возмужал, она передала ему все дела правления, а сама, устранившись от молвы и попечении, жила вне забот управления, предаваясь делам благотворения’.
Русь росла и укреплялась. Строились города, окруженные каменными и дубовыми стенами. Сама княгиня жила за надежными стенами Вышгорода, окруженная верной дружиной. Две трети собранной дани, по свидетельству летописи, она отдавала в распоряжение киевского веча, третья часть шла ‘к Ольге, на Вышгород’ – на ратное строение. Ко времени Ольги относится установление первых государственных границ Киевской России. Богатырские заставы, воспетые в былинах, сторожили мирную жизнь киевлян от кочевников Великой Степи, от нападений с Запада. Чужеземцы устремлялись в Гардарику (‘страну городов’), как называли они Русь, с товарами. Скандинавы, немцы охотно вступали наемниками в русское войско. Русь становилась великой державой.
Как мудрая правительница, Ольга видела на примере Византийской империи, что недостаточно забот лишь о государственной и хозяйственной жизни. Необходимо было заняться устроением религиозной, духовной жизни народа.
Автор ‘Степенной книги’ пишет: ‘Подвиг ее /Ольги/ в том был, что узнала она истинного Бога. Не зная закона христианского, она жила чистой и целомудренной жизнью, и желала она быть христианкой по свободной воле, сердечными очами путь познания Бога обрела и пошла по нему без колебания’. Преподобный Нестор летописец повествует: ‘Блаженная Ольга с малых лет искала мудрости, что есть самое лучшее в свете этом, и нашла многоценный жемчуг – Христа’.
Сделав свой выбор, великая княгиня Ольга, поручив Киев подросшему сыну, отправляется с большим флотом в Константинополь. Древнерусские летописцы назовут это деяние Ольги ‘хождением’, оно соединяло в себе и религиозное паломничество, и дипломатическую миссию, и демонстрацию военного могущества России. ‘Ольга захотела сама сходить к грекам, чтобы своими глазами посмотреть на службу христианскую и вполне убедиться в их учении об истинном Боге’, – повествует житии святой Ольги. По свидетельству летописи, в Константинополе Ольга принимает решение стать христианкой. Таинство Крещения совершил над ней патриарх Константинопольский Феофилакт (933-956 гг.), а восприемником был император Константин Багрянородный (912-959 гг.), оставивший в своем сочинении ‘О церемониях византийского двора’ подробное описание церемоний во время пребывания Ольги в Константинополе. На одном из приемов русской Княгине было поднесено золотое, украшенное драгоценными камнями блюдо. Ольга пожертвовала его в ризницу собора Святой Софии, где его видел и описал в начале XIII века русский дипломат Добрыня Ядрейкович, впоследствии архиепископ Новгородский Антоний: ‘Блюдо велико злато служебное Ольги Русской, когда взяла дань, ходивши в Царьград: во блюде же Ольгине камень драгий, на том же камни написан Христос’.
Патриарх благословил новокрещенную русскую княгиню крестом, вырезанным из цельного куска Животворящего Древа Господня. На кресте была надпись: ‘Обновися Русская земля Святым Крестом, его же приняла Ольга, благоверная княгиня’.
В Киев Ольга вернулась с иконами, богослужебными книгами – началось ее апостольское служение. Она воздвигла храм во имя святителя Николая над могилой Аскольда – первого Киевского князя-христианина и многих киевлян обратила ко Христу. С проповедью веры отправилась княгиня на север. В Киевских и Псковских землях, в отдаленных весях, на перекрестках дорог воздвигала кресты, уничтожая языческие идолы.
Святая Ольга положила начало особенного почитания в России Пресвятой Троицы. Из века в век передавалось повествование о видении, бывшем ей около реки Великой, неподалеку от родного села. Она увидела, что с востока сходят с неба ‘три пресветлых луча’. Обращаясь к своим спутникам, бывшим свидетелями видения, Ольга сказала пророчески: ‘Да будет вам ведомо, что изволением Божиим на этом месте будет церковь во имя Пресвятой и Животворящей Троицы и будет здесь великий и славный град, изобилующий всем’. На этом место Ольга воздвигла крест и основала храм во имя Святой Троицы. Он стал главным собором Пскова – славного града русского, именовавшегося с тех пор ‘Домом Святой Троицы’. Таинственными путями духовного преемства через четыре столетия это почитание передано было преподобному Сергию Радонежскому.
11 мая 960 года в Киеве освятили храм Святой Софии – Премудрости Божией. Этот день отмечался в Русской Церкви как особый праздник. Главной святыней храма стал крест, полученный Ольгой при крещении в Константинополе. Храм, построенный Ольгой, сгорел в 1017 году, и на его место Ярослав Мудрый воздвиг церковь святой великомученицы Ирины, а святыни Софийского Ольгина храма перенес в доныне стоящий каменный храм Святой Софии Киевской, заложенный в 1017 году и освященный около 1030 года. В Прологе XIII века об Ольгином кресте сказано: ‘Иже ныне стоит в Киеве во Святой Софии в алтаре на правой стороне’. После завоевания Киева литовцами Ольгин крест был похищен из Софийского собора и вывезен католиками в Люблин. Дальнейшая его судьба нам неизвестна. Апостольские труды княгини встречали тайное и открытое сопротивление язычников. Среди бояр и дружинников в Киеве нашлось немало людей, которые, по словам летописцев ‘возненавидели Премудрость’, как и святую Ольгу, строившую Ей храмы. Ревнители языческой старины все смелее поднимали голову, с надеждой взирая на подрастающего Святослава, решительно отклонившего уговоры матери принять христианство. ‘Повесть временных лет’ так повествует об этом: ‘Жила Ольга с сыном своим Святославом, и уговаривала его мать креститься, но пренебрегал он этим и уши затыкал; однако если кто хотел креститься, не возбранял тому, ни издевался над ним … Ольга часто говорила: ‘Сын мой, я познала Бога и радуюсь; вот и ты, если познаешь, тоже начнешь радоваться’. Он же, не слушая сего, говорил: ‘Как я могу захотеть один веру переменить? Мои дружинники этому смеяться будут!’ Она же говорила ему: ‘Если ты крестишься, все так же сделают’.
Он же, не слушая матери, жил по языческим обычаям, не зная, что если кто матери не слушает, попадет в беду, как сказано: ‘Если кто отца или матерь, не слушает, то смерть примет’. Он же к тому еще и сердился на мать … Но Ольга любила своего сына Святослава, когда говорила: ‘Да будет воля Божия. Если Бог захочет помиловать потомков моих и землю русскую, да повелит их сердцам обратиться к Богу, как это было мне даровано’. И говоря так, молилась за сына и за людей его все дни и ночи, заботясь о своем сыне до его возмужания’.
Несмотря на успех своей поездки в Константинополь, Ольга не смогла склонить императора к соглашению по двум важнейшим вопросам: о династическом браке Святослава с византийской царевной и об условиях восстановления существовавшей при Аскольде митрополии в Киеве. Поэтому святая Ольга обращает Взоры на Запад – Церковь была в то время едина. Вряд ли могла знать русская княгиня о богословских различиях греческого и латинского вероучения.
В 959 году немецкий хронист записывает: ‘Пришли к королю послы Елены, королевы руссов, которая крещена в Константинополе, и просили посвятить для сего народа епископа и священников’. Король Оттон, будущий основатель Священной Римской империи германской нации, откликнулся на просьбу Ольги. Через год епископом Русским был поставлен Либуций, из братии монастыря святого Альбана в Майнце, но он вскоре скончался (15 марта 961 г.). На его место посвятили Адальберта Трирского, которого Оттон, ‘щедро снабдив всем нужным’, отправил, наконец, в Россию. Когда в 962 году Адальберт появился в Киеве, он ‘не успел ни в чем том, за чем был послан, и видел свои старания напрасными’. На обратном пути ‘некоторые из его спутников были убиты, и сам епископ не избежал смертной опасности’, – так повествуют летописи о миссии Адальберта.
Языческая реакция проявилась столь сильно, что пострадали не только немецкие миссионеры, но и некоторые из киевских христиан, крестившихся вместе с Ольгой. По приказу Святослава был убит племянник Ольги Глеб и разрушены некоторые построенные ею храмы. Святой Ольге пришлось смириться с происшедшим и уйти в дела личного благочестия, предоставив управление язычнику Святославу. Конечно, с ней по-прежнему считались, к ее опыту и мудрости неизменно обращались во всех важных случаях. Когда Святослав отлучался из Киева, управление государством поручалось святой Ольге. Утешением для нее были славные военные победы русского воинства. Святослав разгромил давнего врага Русского государства – Хазарский каганат, навсегда сокрушив могущество иудейских правителей Приазовья и нижнего Поволжья. Следующий удар был нанесен Волжской Болгарии, потом пришел черед Дунайской Болгарии – восемьдесят городов взяли киевские дружинники по Дунаю. Святослав и его воины олицетворяли богатырский дух языческой России. Летописи сохранили слова Святослава, окруженного со своей дружиной огромным греческим войском: ‘Не посрамим земли русской, но ляжем костьми здесь! Мертвые сраму не имут!’ Святослав мечтал о создании огромной Русской державы от Дуная до Волги, которая объединила бы Русь и другие славенские народы. Святая Ольга понимала, что при всем мужестве и отваге русских дружин им не справиться с древней империей ромеев, которая не допустит усиления языческой России. Но сын не слушал предостережений матери.
Много скорбей пришлось пережить святой Ольге в конце жизни. Сын окончательно переселился в Переяславец на Дунае. Пребывая в Киеве, она учила своих внуков, детей Святослава, христианской вере, но не решалась крестить их, опасаясь гнева сына. Кроме того, он препятствовал ее попыткам утверждения христианства в России. Последние годы, среди торжества язычества, ей, когда-то всеми почитаемой владычице державы, крестившейся от Вселенского патриарха в столице Православия, приходилось тайно держать при себе священника, чтобы не вызвать новой вспышки антихристианских настроений. В 968 г. Киев осадили печенеги. Святая княгиня с внуками, среди которых был и князь Владимир, оказались в смертельной опасности. Когда весть об осаде достигла Святослава, он поспешил на помощь, и печенеги были обращены в бегство. Святая Ольга, будучи уже тяжело больной, просила сына не уезжать до ее кончины. Она не теряла надежды обратить сердце сына к Богу и на смертном одре не прекращала проповеди: ‘Зачем оставляешь меня, сын мой, и куда ты идешь? Ища чужого, кому поручаешь свое? Ведь дети Твои еще малы, а я уже стара, да и больна, – я ожидаю скорой кончины – отшествия к возлюбленному Христу, в которого я верую; я теперь ни о чем не беспокоюсь, как только о тебе: сожалею о том, что хотя я и много учила и убеждала оставить идольское нечестие, уверовать в истинного Бога, познанного мною, а ты пренебрегаешь этим, и знаю я, что за твое непослушание ко мне тебя ждет на земле худой конец, и по смерти – вечная мука, уготованная язычникам. Исполни же теперь хоть эту мою последнюю просьбу: не уходи никуда, пока я не преставлюсь и не буду погребена; тогда иди, куда хочешь. По моей кончине не делай ничего, что требует в таких случаях языческий обычай; но пусть мой пресвитер с клириками погребут по обычаю христианскому мое тело; не смейте насыпать надо мною могильного холма и делать тризны; но пошли в Царьград золото к святейшему патриарху, чтобы он совершил молитву и приношение Богу за мою душу и раздал нищим милостыню’.
‘Слыша это, Святослав горько плакал и обещал исполнить все завещанное ею, отказываясь только от принятия святой веры. По истечении трех дней блаженная Ольга впала в крайнее изнеможение; она причастилась Божественных Тайн Пречистого Тела и Животворящей Крови Христа Спаса нашего; все время она пребывала в усердной молитве к Богу и к Пречистой Богородице, которую всегда по Боге имела себе помощницею; она призывала всех святых; с особенным усердием молилась блаженная Ольга о просвещении по ее смерти земли Русской; прозирая будущее, она неоднократно предсказывала, что Бог просветит людей земли Русской и многие из них будут великие святые; о скорейшим исполнении этого пророчества и молилась блаженная Ольга при своей кончине. И еще молитва была на устах ее, когда честная душа ее разрешилась от тела, и, как праведная, была принята руками Божиими’. 11 июля 969 года святая Ольга скончалась, ‘и плакали по ней плачем великим сын ее и внуки и все люди’. Пресвитер Григорий в точности выполнил ее завещание.
Святая равноапостольная Ольга была канонизирована на соборе 1547 года, который подтвердил повсеместное почитание ее в России еще в домонгольскую эпоху.
Бог прославил ‘начальницу’ веры в Русской земле чудесами и нетлением мощей. При святом князе Владимире мощи святой Ольги были перенесены в Десятинный храм Успения Пресвятой Богородицы и положены в саркофаге, в каких было принято помещать мощи святых на православном Востоке. Над гробницей святой Ольги в церковной стене было окно; и если кто с верой приходил к мощам, видел через оконце мощи, причем некоторые видели исходящее от них сияние, и многие одержимые болезнями получали исцеление. Приходившему же с маловерием оконце но открывалось, и он не мог видеть мощей, а только гроб.
Так и по кончине святая Ольга проповедовала вечную жизнь и воскресение, наполняя радостью верующих и вразумляя неверующих.
Сбылось ее пророчество о злой кончине сына. Святослав, как сообщает летописец, был убит печенежским князем Курей, который отсек голову Святослава и из черепа сделал себе чашу, оковал золотом и во время пиров пил из нее.
Исполнилось и пророчество святой о земле Русской. Молитвенные труды и дела святой Ольги подтвердили величайшее деяние ее внука святого Владимира (память 15 (28) июля) – Крещение России. Образы святых равноапостольных Ольги и Владимира, взаимно дополняя друг друга, воплощают материнское и отеческое начало русской духовной истории.
Святая равноапостольная Ольга стала духовной матерью русского народа, через нее началось его просвещение светом Христовой веры.
Христианское имя святой Ольги – Елена (в переводе с древнегреческого ‘Факел’), стало выражением горения ее духа. Святая Ольга (Елена) приняла духовный огонь, который не угас во всей тысячелетней истории Христианской России.
Величание
Величаем тя, блаженная и равноапостольная княгине Ольго, и чтим святую память твою, идолы поправшую и многия люди Российския святым Крещением просветившую.
Величание
Величаем тя, святая равноапостольная княгине Ольго, яко зарю утреннюю в земли нашей возсиявшую и свет веры Православныя народу своему предвозвестившую.
ЖИТИЕ СВЯТАГО РАВНОАПОСТОЛЬНОГО КНЯЗЯ ВЛАДИМИРА
Въ 983 году Владимiръ, вернувшись изъ удачнаго похода на Ятвяговъ, пожелалъ особо почтить своихъ боговъ принесенiемъ имъ человеческой жертвы. Решили кинуть жребий на отрока и на девицу, - на кого падеть, того и зарезать въ жертву богамъ. Жребiй палъ на одного отрока Варяга, прекраснаго лицомъ и душой и притомъ христiанина. Имя его было Iоаннъ. Этотъ отрокъ жилъ вместе со своимъ отцомъ, Феодоромъ, который тоже исповедывалъ Христову веру. Язычники, обрадованные, что жребiй палъ на одного изъ христiанъ, которыхъ они особенно не любили во времена Владимiра, отправили посланныхъ въ отчiй домъ отрока; те объявили, что пришли за сыномъ, чтобы заколоть его на потребу богамъ. «Это не боги, - ответилъ имъ отецъ - а дерево: сегодня стоять, а завтра сгнiють. Не едятъ, не пютъ, не говорятъ, а руками сделаны изъ дерева, топоромъ и ножомъ обрублены и оскоблены. Вышнiй Богъ есть единъ: Ему поклоняются Греки. Онъ создалъ небо и землю, звезды и луну, солнце и человека. А ваши боги, что сотворили и что сделали? Ихъ самихъ сделали люди! Не отдамъ сына своего бесамъ». Когда посланные передали этотъ отвътъ, то толпа язычниковъ въ ярости прибежала къ дому Феодора и требовала выдачи сына. Оба едва успели войти въ верхнюю горницу. «Давай сына на жертву богамъ!» кричала толпа. «Если есть боги, - отвечалъ Феодоръ, - то пусть пошлютъ отъ себя одного бога и возьмутъ моего сына, а вы для чего препятствуете имъ!» Тогда разсвирепевшiй народъ поджегъ хоромы и убилъ обоихъ Варяговъ.
Впоследствiи, на месте ихъ убiйства была выстроена Десятинная церковь, а мощи отрока Ioaннa перенесены въ Антонiеву пещеру Кiево-Печерской лавры, где они почивають и поныне. Не имеющiе детей прибегаютъ къ нему съ молитвой о чадородiи; где находятся мощи Феодора - не известно.
Убiйство Варяговъ - Ioaнна и отца его, Феодора, произвело сильное впечатленie на Владимiра.
Съ техъ поръ онъ чаще сталъ задумываться надъ вопросами о религiи, и все более и бoлеe oxлaдевaлъ къ язычеству. Конечно, онъ долженъ былъ видеть все преимущества Веры Христовой надъ своей, темъ бoлеe, что въ Kieве среди купцовъ и другихъ жителей было много христiанъ еще со временъ Аскольда и Ольги; попадались они даже и въ рядахъ княжеской дружины: ихъ чистая жизнь, сравнительно съ языческой, pезкo кидалась всемъ въ глаза.
Coмненiя князя въ истине языческой веры, которую онъ до сихъ поръ такъ ревностно исповедывалъ, стали скоро известны всемъ. И вотъ, къ нему начинаютъ являться Камскiе Болгары, исповедывавшiе магометанство, Хазары - Iудейскаго закона, Немцы, принявшiе Латинство и поддавшiеся папе Римскому и, наконецъ, Православные Греки. Все стали выхвалять свою Bеpy и уговаривать могучаго Русскаго великаго князя перейти въ ихъ законъ со всемъ Русскимъ народомъ. «Ты, князь, мудрый и смышленый», говорили ему Камскiе Болгары, «а закона не знаешь. Прими нашъ законъ и поклонись Магомету». «А въ чемъ ваша вера?» спроснлъ ихъ Владимiръ, «Мы веруемъ въ Бога», отвечали они, «а Магометъ учить насъ: творите обрезанiе, не ешьте свинины, вина не пейте, и по смерти Магометь дастъ каждому по семидесяти прекрасныхъ женъ». Выслушавъ ихъ внимательно, Владимiръ решилъ: «Питiе есть веселiе России; не можеть безъ того быти». Затемъ пришли Немцы отъ папы и стали его уговаривать принять католичество. «А какая заповедь ваша?» - спросилъ ихъ Владимiръ. «Пощенье по силе», - отвечали Немцы; «если же кто пьетъ и кто есть, то все во славу Божiю, - говорить учитель нашъ Павелъ». «Ступайте домой», сказалъ имъ на это Владимiръ, «отцы наши этого не приняли».
После Немцевъ пришли къ Владимiру Хазарскiе Iудеи. Чтобы унизить Христiанскую веpy, они начали говорить Великому князю, что Христиане веруютъ въ Того, Кого они распяли. «Мы же веруемъ», продолжали они, «въ единаго Бога Авраамова, Исаакова и Iаковлева». «А что у васъ за законъ?» спроснлъ Владимiръ. «Обрезание», отвечали Хазары, «свинины не есть, ни заячины, субботу хранить». «Где же находится ваша Земля?» продолжалъ князь. «Въ Iерусалиме», получилъ онъ въ ответъ. «Тамъ ли вы теперь живете?» задалъ тогда имъ вопросъ Владимiръ. «Нашъ Богъ прогневался на нашихъ отцовъ», сказали Iудеи, «и за грехи наши разсеялъ насъ по всемъ странамъ; землю же нашу отдалъ Христианамъ». «Какъ же вы другихъ учите, а сами отвержены Богомъ и развеяны? Если бы Богъ любилъ васъ и ваши законы, то не разсеялъ бы по чужимъ странамъ. Или думаете, что отъ васъ и намъ тоже принять».
Наконецъ, и Греки прислали къ Владимiру ученаго мужа. Мужъ этоть вначале разсказалъ по порядку лживость и заблужденiя другихъ веръ. Магометанство онъ изобразилъ такъ, что Владидиръ плюнулъ и сказалъ: «Не чисто это дело». Затемъ о католичестве ученый мужъ сказалъ, что это такая же Bеpa, какъ и Греческая, но есть неисправленiя, и служатъ на опреснокахъ, когда Господь повелевлъ служить на хлебахъ, такъ какь, разломивъ хлебъ, Онъ сказалъ ученикамъ на Тайной Вечери: «cie есть Tело Мое, ломимое за вы».
Выслушавъ эти ръчи ученаго грека, Владимiръ сказалъ ему: «Ко мнe приходили Iудеи Хазарские и говорили: Немцы и Греки въ Того веруютъ, Кого мы распяли на кресте». На это Грекъ ответилъ такъ: «Воистину въ Того веруемъ, ибо такъ пророчествовали и пророки: одни - какъ Господу нашему суждено родиться, а друге - что быть Ему распяту и погребенну, а въ третiй день воскреснуть и взойти на небеса. А когда все сбылось по пророчеству, и Господь сошелъ на землю и принялъ распятье, а затемъ воскресъ и вознесся на небеса, Онъ ожидалъ ихъ покаянiя сорокъ шесть леть, но не покаялись они; и послалъ тогда Богъ на нихъ Римлянъ, и разрушены были города ихъ, самихъ же разсеялъ по разнымъ странамъ, гдe и работаютъ».
Выслушавъ со вниматемъ все это, Владимiръ спросилъ Грека: «Чего же ради сошелъ Господь на землю и принялъ такое страданье?» Тогда ученый мужъ сказалъ ему, что если хочетъ, то онъ разскажетъ все сначала, и разсказалъ ему по порядку все Священное Писанiе: о сотворенiи мiра, о гордости и высокоумiи сатаны, и какъ онъ былъ низверженъ съ неба; о жизни Адама въ раю; о томъ, какъ была сотворена ему въ подруги Ева и какъ произошло первое грехопаденiе, и были Адамъ и Ева изгнаны изъ рая; какъ Каинъ убилъ Авеля; какъ люди, размножившись, забыли Бога и стали жить по-скотски, и какъ Господь наказалъ ихь потопомъ; какъ оть праведнаго Ноя и его трехъ сыновей произошли все народы, ныне населяющiе землю, и что было после потопа на земле, вплоть до пришествiя Господа нашего Iиcyca Христа на землю и прiятiя Имъ страданiй, а затемъ и чудеснаго Воскресенiя изъ мертвыхъ и Вознесенiя. Закончилъ свое поученiе Греческiй мужъ такъ: «Господь поставилъ одинъ день, въ который Онъ придетъ съ небеси и будетъ судить живыхъ и мертвыхъ, и воздастъ каждому по его деламъ: праведнымъ Царство Небесное и красоту неизреченную, радость безъ конца и безсмертiе во веки; грешннкамъ же вечныя муки» (Деян.17: 30-31).
Разсказавши это, Греческiй мужъ показалъ Владимiру запону, на которой было написано судилище Господне: справа праведные въ веселiи идутъ в рай, а слева грешники шествуютъ въ муку вечную. Задумался Владимiръ надъ всемъ слышаннымъ, и вздохнувши сказалъ: «Хорошо будетъ темъ, что идутъ направо, но горе темъ, что идутъ налево». «Если желаешъ быть съ праведными, то крестись» ответилъ ему Грекъ. Владимiръ глубоко воспринялъ эти слова въ своей душе, но ответилъ: «Подожду еще немного». Затемъ онъ созвалъ на советъ дружину свою и старейшихъ жителей Кiева и сказалъ имъ: «Приходили ко Mне Болгары и предлагали принять свой законъ; за ними были съ темь же Hемцы; после приходили Iудеи... После же всехъ пришли Греки, разобрали все чужiе законы, а свои хвалятъ, и такъ чудно и хорошо говорять. Повествують, что есть другой светь; если, говорятъ, кто приметь нашу веру, то хоть бы и умерь - опять встанетъ и не умретъ во веки. Что вы на все это мне ответите?» «Ты самъ знаешь, князь», сказали бояре и старцы, «никто своего не хулить, а всегда хвалить. Если хочешь испытать доподлинно, то у тебя довольно мужей, пошли ихъ и вели разсмотреть въ каждой стране, какъ служат, тамъ своему Богу».
Речь эта понравилась и князю, и всему совету. Было выбрано десять мужей добрыхъ и смышленныхъ, которые отправились прежде всего къ Камскнмъ Болгарамъ, потомъ къ Немцамъ, а затемъ и къ Грекамъ. По ихъ возвращенiи, у великаго князя собрались опять бояре его дружины и старцы городскiе. Послы стали разсказывать собранiю, что видели въ разныхъ странахъ: «Видели мы у Болгаръ», говорили они, «поклоняются въ храме, стоя безъ пояса; поклонившись, сядуть и глядятъ туда и сюда. Неть веселья у нихъ, но печаль и страхъ великiй, нетъ добра въ ихъ законе.... Когда были мы у Немцевъ, то видели многое на ихъ cлyжбе, но красоты не видали никакой. Когда же пришли мы къ Грекамъ и они повели насъ туда, где служать своему Богу, то мы въ изумленiи не ведали на небе ли мы, или на земле. Нетъ на земле такого вида и такой красоты. И разсказать не умеемъ! Знаемъ только, что тамъ Самъ Богъ съ людьми пребываетъ, и служба у нихъ выше всехъ странъ! Не забудемъ мы той красоты! Всякiй, кто вкусилъ сладкаго, не захочетъ уже горькаго; тоже и мы не можемъ уже больше оставаться въ язычестве». Слушавшiе пословъ бояре и старцы вполне согласились съ ними и сказали Владимiру: «Если бы дуренъ былъ законъ Гречестй, то и Ольга, бабка твоя, мудрейшая изъ всехъ людей не приняла бы его».
«Где же приму крещенie?» спросилъ тогда великiй князь.
«Где Tебе будетъ любо», ответила ему его верная дружина.
Это было въ 988 году.
Въ это время, какъ разъ, случились у Владимiра нелады съ городомъ Корсунемъ, принадлежащимъ Византiйскимъ императорамъ, и онъ пошелъ на него походомъ.
Подойдя къ городу, Pyccкie осадили его и приступили къ работамъ для приступа. Для этого они начали насыпать къ городской стене земляную насыпь, чтобы войти по ней въ городъ. Но Греки повели подкопъ подъ самую стену, ночью спускались въ него и выбирали всю землю, которую наваливали Pyccкie за день, и разносили ее потомъ по городу. Такимъ образомъ, дело Владимiрово почти не подвигалось впередъ. Но вскоре нашелся въ городе среди Корсунцевъ другь Русскихъ, некiй мужъ Настасъ. Онъ пустилъ въ стань къ Русскимъ стрелу съ запиской къ Владимiру, на которой было написано: «Перекопай и перейми воду изъ колодца, лежащего отъ тебя къ востоку; изъ него идеть по тpyбе вода въ городъ». Обрадованный этой запиской, Владимiръ громко сказалъ: «Если отъ этого Корсунь сдастся, то я и самъ крещусь». После этого, вода изъ колодца была перекопана, и томимые жаждой Корсунцы сдались черезъ несколько дней.
Вступивъ въ городъ, Владимiръ тотчасъ же послалъ къ царямъ Василiю и Константину пословъ, съ такимъ словомъ: «Славный вашъ городъ я взялъ. Слышалъ я, что у васъ есть сестра девица; коли не отдадите ее за меня, то и съ Царьградомъ вашимъ сделаю то же, что и съ Корсунемъ».
Встревоженные и опечаленные цари отвечали: «Недостойно христианкамъ выходить за язычниковъ. Крестись, и тогда дадимъ тебе невесту, и примешь ты Царство Небесное и единоверенъ будешь ты съ нами. Не захочешь креститься, не сможемъ мы отдать тебе сестру нашу». На это Владпмiръ послалъ имъ такой ответъ: «Я уже испыталъ вашу веру и готовъ креститься; люба мне эта вера и служенье, о которыхъ мне разсказывали посланные мною мужи». Константинъ и Василiй обрадовались этому ответу и стали умолять свою сестру Анну идти за Владимiра. Ему же они послали сказать, чтобы онъ крестился передъ темъ, какъ посылать Анну. Но Владимiръ ответилъ: «Пусть те священники, которые придутъ съ сестрой вашей, крестятъ меня». Тогда цари уговорили съ большимъ трудомъ свою сестру и отправили ее въ Корсунь со священниками. Разставанiе Анны съ братьями было очень тягостное. «Иду точно въ полонъ», говорила она, «лучше бы мне умереть». Братья же утишали ее такт»: «А что, если Господь обратить, благодаря тебе, Русскую Землю на покаянiе, а Греческую Землю избавить отъ ихъ лютой рати; ты знаешь, сколько зла наделала Русь Грекамъ? И теперь, если не пойдешь, будеть то же самое».
Анна, въ сопровожденiи священниковъ, со слезами села на корабль, простилась съ милой родиной и поплыла въ Корсунь, где Была торжественно встречена жителями. Въ это время, по Божьему устроению, Владимiръ заболелъ глазами и настолько сильно, что ничего не могь видеть, почему очень горевалъ и не зналъ, что ему делатъ. Царевна Анна, узнавъ про эту болезнь, послала ему сказать, что если онъ хочеть избавиться отъ болезни, то непременно долженъ cкopеe креститься.
Услышав, это, Владимiръ сказалъ: «Если такъ случится, то воистину великъ будетъ Богъ Христiанскiй».
Затемъ последовало его крещенiе. Епископъ Корсунскiй, сь прибывшими изъ Царьграда священниками, после оглашенiя, крестилъ великаго князя. Какъ только на него были возложены руки, Владимiръ тотчасъ же прозрелъ. До глубины души потрясенный этимъ, онъ воскликнулъ: «Теперь увиделъ я Бога истиннаго».
После крещенiя, во время котораго Владимiру дано было xpистiaнское имя Василiя, тотчасъ же последовало бракосочетанiе его съ царевной Анной; затемъ, взявъ съ собой княгиню, назначеннаго для России епископа Михаила, Настаса, священниковъ, со священными сосудами, необходимыми для богослуженiя, а также часть мощей Святого Климента и ученика его Фифа, - великiй князь отбылъ въ Кiевъ. Изъ Корсуня при этомъ были отправлены въ Kieвъ две огромныхъ медныхь статуи и четыре медныхъ же лошади прекрасной Греческой работы. Самъ городъ Корсунь былъ отданъ Владимiромъ обратно Греческимъ царямъ, въ виде выкупа за ихъ сестру, такъ какъ, по древнему Славенскому обычаю, за невесту полагалось платить «вено», или выкупъ.
По прибытiи въ Кiевъ, первымъ долгомъ Владимiра было крестить своихъ сыновей и освободить отъ обязанностей супругъ своихъ языческихъ женъ.
Къ Рогнеде имъ было послано сказать следующее слово: «Теперь, крестившись, я долженъ иметь одну жену, которую я взялъ, христiанку; а ты выбери себе мужа изъ моихъ князей и бояръ, кого пожелаешь»
Но не такова была Рогнеда Рогволодовна. Она, въ свою очередь, послала сказать Владимiру: «Царицей я была, царицей и останусь, и ничьей рабой не буду. А если ты сподобился святого крещенiя то и я могу бить невестой Христовой и принять ангельский ликъ». Въ это время съ ней былъ ея десятилетнiй сынъ, Ярославъ, хромой отъ рожденiя и больной ногами, почему онъ до сего дня вовсе не могъ ходить. Услышавъ слова матери, онъ вздохнулъ и сказалъ ей: «Истинная ты царица царицамъ и госпожа госпожамъ, что не хочешь съ высоты ступать на нижняя. Блаженна ты въ женахъ». Сказавши это, Ярославъ свободно всталъ на ноги и съ техъ поръ началъ ходить, а Рогнеда постриглась и была наречена въ иночестве Анастасiей. Всехъ детей отъ Владимiра у нея было шесть: сыновья - Изяславъ, Ярославъ, Всеволодъ и Мстистлавъ и дочери - Мстислава и Предслава.
Отпустивъ своихъ языческихъ женъ, Владимiръ, по прибытии въ Кiевъ, приступилъ и къ очищению города отъ языческихъ идоловъ: некоторыхъ разсекли на части, другихъ сожгли, а самаго главнаго - Перуна привязали къ хвосту лошади и потащили съ горы, причемъ двенадцать человекъ должны были бить его палками, для поруганiя передъ народомъ. Когда его приволокли къ берегу и бросили въ воду, то многiе проливали слезы и долго следовали за плывшимъ болваномъ по берегу. Разрушивъ идоловъ, приступили къ проповеди народу Христовой Bеры; прибывшiй изъ Грецiи митрополитъ, вместе со священниками, ходилъ и проповедывалъ всюду по Кiеву слово Божiе; самъ велиюй князь Владимiръ участвовалъ въ этой проповеди. Наконецъ, когда населенiе было такимъ образомъ подготовлено, онъ приказалъ оповестнть по всему городу, чтобы на другой день все некрещеные шли къ Днепру.
Здесь 1 августа 988 года, и совершилось величайшее событiе въ жизни России: - она приняла Святое Крещенiе.
Кiевляне, старь и младъ, входили въ воды Днепра. Кто стоялъ по шею въ воде въ самой глубине, кто до персей; малые теснились поближе къ берегу, а младенцевъ взрослые держали на рукахъ. Службу свершали епископъ Михаилъ и прибывшiе съ царицей священники.
Bocпрiемникомъ своего народа быль самъ великiй князь, стоявшiй тутъ же на берегу.
«Умилившись духомъ при виде этого радостнаго зрелища, какь крестится его родной народъ, Владимiръ», говорить летописецъ, «возведя очи на небо, изрекъ: «Боже, сотворившiй небо и землю! Призри на новые люди ciи и даждъ имъ, Господи, познать Тебя, истиннаго Бога, какь уже познали страны христiанскiя; утверди веру въ нихъ правую и несовратимую, a мне помоги, Господи, на супротивнаго врага, дабы, надеясь на тебя, я победилъ бы его козни».
После крещеная, Владимiръ прiказалъ тотчасъ же рубить и ставить по всему городу церкви въ техъ местахъ, где раньше были кумиры. На холму, где стоялъ Перунъ, была построена церковь Святого Василiия, именемъ коего былъ окрещенъ Владимiръ въ Корсуне. На томъ же месте, где были убиты разъяренной толпой два Варяга - Феодоръ и Iоаннъ, Владимiръ повелелъ соорудить особо богатый храмъ, въ честь Богоматери, вызванными для этого мастерами изъ Грецiи. Когда постройка этого храма была окончена, то на содержанiе его Владимiръ определилъ давать десятую часть доходовъ со своихъ именiй, почему церковь и была названа Десятинной, а управителемъ этихъ десятинъ былъ поставлен Грекъ Корсунянинъ - Настасъ.
Дивный храмъ этоть былъ построенъ и украшенъ по-Царьградски. Двадцать пять главъ, или верховъ, украшали его снаружи, а внутри было множество столповъ изъ драгоценнаго мрамора, яшмы и другихъ камней; стены же были украшены прочной живописью. Передъ храмомь, съ западной стороны, въ подражанiе Царьграду, были поставлены привезенный изъ Корсуня две медныя статуи и четыре медныхъ коня.
Bместе съ постройкой Божiихъ храмовъ, первымъ помысломъ Владимiра после крещенiя было заведение школъ для книжнаго ученiя, такъ какъ христiанство, кроме истинной Веры, принесло также съ собою въ Русскую Землю грамоту и всю науку.
Владимiръ же, какъ воспрiемникъ при крещенiи своего народа - по святому долгу, налагаемому Церковью на воспрiемниковъ, долженъ былъ тотчасъ-же приступить къ наученiю своихъ крестныхъ детей Христовой Bере и всех людей премудрости во славу Божiю и на пользу своей Родной Земли. После него и все Pyccкie Государи, наследуя отъ своихъ предшественниковъ верховную власть надъ Землею, наследуютъ вместе съ темъ и долгъ воспрiемничества надъ своимъ народомъ; поэтому то они всегда и стоять во главе Русской Церкви и Просвещенiя.
Чтобы начать дело обученiя народа, Владимiръ собралъ у лучшихъ простыхъ людей Kieвa ихъ детей и отдалъ ихъ въ устраиваемыя школы, подъ руководство священниковъ. При этомъ, многiя матери плакали по своимъ ребятамъ, какъ по умершимъ, такъ какъ очень теменъ еще былъ народъ. Изъ набранныхъ детей въ школахъ этихъ, разумеется, прежде всего стали готовить будущихъ священниковъ и прочих церковниковъ, которые необходимы были какъ для совершения требъ, такъ и для научнаго просвещенiя паствы.
После крещенiя Кiевлянъ, Владимiръ послалъ священниковъ, вместе съ мужами своей дружины, по разнымъ концамъ Русской Земли - проповедывать Евангелiе, а затемъ и крестить народъ. На северъ, по великому пути изъ Варягъ въ Греки, былъ отправленъ митрополитъ Михаилъ, вместе съ Добрыней, дядей Владимiра, и Настасомъ Корсуняниномъ.
Принявъ христiанство, Владимiръ не только ревностно насаждалъ его среди народа, но и самъ преобразился духовно до неузнаваемости.
Преставился же 15 июля 1015 года, ночью, в селе Берестове.
